Нет иного рассвета, чем в нас // Whatever happens
Четвёртое июня. Двадцать лет моему первому Кругу.
Мы были молоды, чисты и неумелы (с), под лютый информационный голод гребли всё подряд - от Кастанеды до низкопробной фэнтезни, тыкались повсюду, набивали шишки, переезжались памятью прошлых жизней, сражались с тёмными сущностями астрала и считали себя спасителями мира и защитниками человечества от незримых угроз. Я была среди них самой младшей, но именно тогда узнала, как это - быть со всеми на равных, быть интересной тем, кто интересен тебе, когда от твоих мыслей не отмахиваются "ты ещё маленькая, не понимаешь" - а принимают как заслуживающие внимания.
Наверное, оно и к лучшему - что тот Круг распался из-за внешних причин. Позже я насмотрелась на то, во что он мог выродиться через пару лет, когда возобладали бы личные обидки, подковёрная возня за власть и прочая сантабарбара - но с ним этого не случилось. Он так и остался - Кругом Света, чистым воспоминанием детства.
А тогда - мы искали и спорили, менялись книгами и обсуждали их, пытаясь вынуть практическую инфу из Нортон, Муркока и Пищенко, слушали Морриконе и "Браво", разговаривали с котами и домовыми, и карабкались на известковые кручи, и учились собирать травы, и бегали друг к другу стрельнуть стакан сахара и руны (сахар - в пирог, руны - в расклад), и шагали за край посёлка под безумно-звёздным небом - таким безумно-звёздным, какое бывает только на юге. Мы жили с ощущением того, что волшебный незримый мир совсем рядом, и вот-вот в него распахнётся дверь - и он захлестнёт нас с головой, и жизнь этого, обыденного мира уже никогда не будет прежней.
И когда пришло время прощаться - мы смеялись, строили рожи перед фотоаппаратом и знали: это прощание ненадолго. Ведь мы ещё встретимся, мы обязательно встретимся!..
...Мы больше не встречались.
В 2007-м я приехала в наш посёлок - и узнала, что почти все наши разъехались кто куда, и связь с ними давно потеряна; что парень, который был моей первой детской влюблённостью, погиб, случайно попав в бандитскую перестрелку; а тому, который ещё остался здесь, запрещает со мной встретиться его жена. Я не стала пытаться искать с ним встречи в обход запрета: раз такое стало возможно - это уже не тот человек, которого я знала когда-то. Тому Славику, безбашенному и упрямому Овну во всей красе знака, никто не смог бы что-то запретить.
Они остались в моей памяти - такими, какими были тогда. Даже фотографий не осталось: ту чёрно-белую плёнку, которую мы отщёлкали на прощание, случайно засветили при проявке.
Они - здесь. Они по-прежнему со мной. Все девять.
Как тогда, двадцать лет назад.
Мы были молоды, чисты и неумелы (с), под лютый информационный голод гребли всё подряд - от Кастанеды до низкопробной фэнтезни, тыкались повсюду, набивали шишки, переезжались памятью прошлых жизней, сражались с тёмными сущностями астрала и считали себя спасителями мира и защитниками человечества от незримых угроз. Я была среди них самой младшей, но именно тогда узнала, как это - быть со всеми на равных, быть интересной тем, кто интересен тебе, когда от твоих мыслей не отмахиваются "ты ещё маленькая, не понимаешь" - а принимают как заслуживающие внимания.
Наверное, оно и к лучшему - что тот Круг распался из-за внешних причин. Позже я насмотрелась на то, во что он мог выродиться через пару лет, когда возобладали бы личные обидки, подковёрная возня за власть и прочая сантабарбара - но с ним этого не случилось. Он так и остался - Кругом Света, чистым воспоминанием детства.
А тогда - мы искали и спорили, менялись книгами и обсуждали их, пытаясь вынуть практическую инфу из Нортон, Муркока и Пищенко, слушали Морриконе и "Браво", разговаривали с котами и домовыми, и карабкались на известковые кручи, и учились собирать травы, и бегали друг к другу стрельнуть стакан сахара и руны (сахар - в пирог, руны - в расклад), и шагали за край посёлка под безумно-звёздным небом - таким безумно-звёздным, какое бывает только на юге. Мы жили с ощущением того, что волшебный незримый мир совсем рядом, и вот-вот в него распахнётся дверь - и он захлестнёт нас с головой, и жизнь этого, обыденного мира уже никогда не будет прежней.
И когда пришло время прощаться - мы смеялись, строили рожи перед фотоаппаратом и знали: это прощание ненадолго. Ведь мы ещё встретимся, мы обязательно встретимся!..
...Мы больше не встречались.
В 2007-м я приехала в наш посёлок - и узнала, что почти все наши разъехались кто куда, и связь с ними давно потеряна; что парень, который был моей первой детской влюблённостью, погиб, случайно попав в бандитскую перестрелку; а тому, который ещё остался здесь, запрещает со мной встретиться его жена. Я не стала пытаться искать с ним встречи в обход запрета: раз такое стало возможно - это уже не тот человек, которого я знала когда-то. Тому Славику, безбашенному и упрямому Овну во всей красе знака, никто не смог бы что-то запретить.
Они остались в моей памяти - такими, какими были тогда. Даже фотографий не осталось: ту чёрно-белую плёнку, которую мы отщёлкали на прощание, случайно засветили при проявке.
Они - здесь. Они по-прежнему со мной. Все девять.
Как тогда, двадцать лет назад.
-
-
04.06.2014 в 13:13-
-
04.06.2014 в 13:15-
-
04.06.2014 в 14:26Но чего я никогда не смогу понять в этой жизни, это мужей и жен, запрещающих своим супругам встречаться со старыми знакомыми или заставляющих порвать отношения с неугодными друзьями.
-
-
04.06.2014 в 19:31