Не всё так однозначно. Это всё фейки. Это было необходимо, чтобы защитить наших детей от угрозы НАТО. Они собирались напасть, но мы их опередили.
Я смотрю на горящий после обстрела дом на Святошине, выложенный такой знакомой бежевой плиткой — нет, всё-таки не дедушкин, соседний, там весь район можно по этой плитке опознавать: линейное строительство советских времён, эта линия бежевая с коричневым, соседняя — серо-голубая с шоколадным... Этот дом, конечно же, с телеэкрана тоже объявят фейком: ведь у российской армии такое высокоточное оружие, которое бьёт исключительно по военным объектам. Или скажут, что там стояла артиллерия ВСУ (ага, прямо на балконе, видимо). Или в нём была спонсируемая США лаборатория для создания биологического оружия (мне до сих пор не верится, что про это самое "биооружие" надо что-то разъяснять людям, окончившим школу).
Этот двор с качелями, в котором тридцать лет назад мы играли с подружками, эта обгорелая алыча под окнами — это, конечно же, фейк, постановка, голливудские спецэффекты.
Я малодушно радуюсь, что можно не бегать по потолку от мысли "как там дедушка". Что он, всю жизнь говоривший по-русски, смеявшийся в 90-е над нарочитой украинизацией ("ну как я буду говорить "йде льотчик по летавищу й несе у таци мапу", я же засмеюсь не договоривши") — не увидит этих "спасителей русскоязычных украинцев".
У меня теперь достаточно фактов, чтобы сказать совершенно однозначно: восемь лет назад я был именно там, где мне стоило быть.
Жаль, что у меня их не было раньше. Но теперь все разговоры на эту тему — с теми, кто действительно хочет поговорить, а не проорать фразу из методички, — будут только через обмен фактами. Именно фактами, а не "они собирались" и "они же могли", и чем зануднее и беспристрастнее — тем лучше. Я готов услышать, несите, если есть.
Хотя перезанудствовать триста страниц протоколов наблюдателей ОБСЕ... хотел бы я посмотреть, у кого это получится.
Не знаю, дойду ли я до радикального размежевания с теми, у кого "не всё однозначно". Ещё две недели назад я сказал бы, что нет; сейчас уже не поручусь. Потому что факты. Грёбаные факты. И грёбаные исторические параллели, которые теперь уже не развидеть.