Пачка личного эмоционирования, которое надо было куда-то деть, чтоб не мешало работатьРаз за разом - рука проваливается в пустоту там, где раньше было плечо брата.
Раз за разом - повисает в воздухе несказанное: оно прозвучало бы - там и тогда, и на него был бы ответ, а здесь - ответа не будет, так и зачем говорить.
Я снова и снова натыкаюсь на это. Раньше - можно кинуть в пространство очередное прекрасное из работы, и его подхватят, словно мяч, поперекидывают друг другу - и вернут тебе, уже другим. Раньше - можно говорить о чём угодно и как угодно, выплёскивать всю свою страсть, не боясь, что скажут: ты слишком громкий, слишком увлечённый, крыша твоя взлетела слишком высоко, нельзя же так. Раньше - на любую боль, физическую или душевную, всегда найдётся рука, которая удержит. Раньше - можно делиться тем, что считаешь красивым, и знать, что эту красоту, которая в твоих глазах, если и не увидят сразу, то постараются разглядеть - а не поднимут недоумённо брови: ну и что тут такого. Раньше - знаешь, что как бы ни крутило и ни плющило, есть место, где тебе всегда будет безопасно - и где ты будешь безопасен для тех, кто рядом. Раньше - всё называют своими именами, и говорят словами через рот, не рассчитывая, что ты угадаешь чужие ожидания, и на вопрос "зачем" не отвечают "просто так", и не говорят "это для твоего же блага". Раньше - чувствуешь себя не старшим, который в ответе за всё и за свет, и не бесправным младшим, об которого кто угодно может вытереть ноги - но равным среди равных.
Раньше.
А теперь - остаётся лишь собирать здесь отблески того, что было там; отстраивать здесь его подобие - не столько для себя, сколько для других; радоваться, когда удаётся хоть что-то приблизить к тому, что было. И помнить.
И я никогда не смогу сказать этим людям, которые сняли меня с моего персонального Тангородрима и снова научили быть живым, как же я им благодарен. Слов не хватит.