Иногда мне кажется, что это, происходящее со мной - оно мне снится.
Что это не может быть реальностью. Оно слишком прекрасно, слишком сильно и слишком совпадает с тем, о чём мечталось, чтобы быть на самом деле.
Костёр у реки. Девушки в венках - и я не выдерживаю, хватаю карандаш и блокнот, и пофиг, что у меня наверняка получится полная херня - я не могу это хотя бы не заскетчить! А получается - внезапно - не совсем херня, и выясняется, что самый затык у меня - на рисование лиц, а с этим уже можно работать дальше.
А потом - ночь, и далёкое ворчание грома, и заклинание-песня, под которую невозможно стоять на месте: она сама тянет кружиться, лететь в пляске вокруг костра, в такт языкам пламени вскидывая руки к небесам; а потом - упасть на колени, и бросить последний выкрик в затянутое тучами небо, и, сбросив одежду, разбежаться и прыгнуть через костёр, а потом, наплескавшись в реке, ещё хранящей дневное тепло, запахнуться в длинный чёрный плащ и вернуться к огню, чтобы разговаривать песнями - до тех пор, пока не начнёт светать.
И - не бояться, не бояться, не бояться. Не бояться, что тебя нагишом, в одном плаще увидят с проплывающих катеров; что с этих же катеров, тихо столпившихся в сторонке, увидят наш огненный ритуал; что рисунок выйдет кривым и косым; что песня-ответ окажется неуместной...
Я отдала свои страхи купальскому огню. И не стану о них сожалеть.

Пара кадров оттуда